«Эльсинор»: кому картонную корону?

Историю из девяностых — о подневольных артистах и о палачах-режиссерах вспомнили недавно на спектакле «Театрального Яра».

Пьеса «Убийство Гонзаго» болгарского драматурга Недялко Йорданова была повторно поставлена ( после аналогичной постановки Малого театра)  на сцене новосибирского театра «Глобус» в 1992 году режиссером Борисом Морозовым. С тех пор попыток реализации в новосибирских театрах не предпринималось – несмотря на всю, казалось бы, актуальность материала. Да и вообще, о Йорданове, кажется, забыли – действительно, зачем какой-то болгарский драматург, есть же свой, родной Антон Павлович Чехов, которого можно бесконечно интерпретировать на все лады и в свое удовольствие?

«Убийство Гонзаго» – это пьеса о том, что в смутные времена (а когда времена были не смутные?) все придворные вынуждены либо стать шутами при дворе своего короля. Либо покинуть этот двор любыми удобными для них способами. Что в итоге стало с населением Эльсинора все, надеюсь, помнят из школьной программы. Что касается пьесы, рассказывающей историю «Гамлета» под другим углом, – здесь не все так однозначно.

Совместная работа артистов Малого театра и «Глобуса» осталась лишь в записи. «Хорошо, что есть люди, которые записывают что-то для истории», – сказала одна из зрительниц, выходя со спектакля «Эльсинор». Действительно хорошо: ведь «Эльсинор» – это уже совершенно другая история. О другом. Рассказанная другими, новыми людьми.



«Эльсинор» – это история о личности, которая несмотря ни на что пытается сказать свое слово в мире, населенном сплошь палачами и шутами. А «Убийство Гонзаго» – это история о мире, в котором нет ничего однозначного и постоянного. Мире, в котором все – и шуты, и палачи, и короли одновременно. Где личности – все. Вопрос лишь в том, как каждую личность проявят те или иные обстоятельства, в которые эта самая личность попадет.



Для чего актеры приглашены в замок Эльсинор? Конечно, чтобы развлечь Гамлета. Принц то ли грустит, то ли слегка помешался – точно не знает никто. Кто, и в чьей пьесе будет играть – тоже никто не знает: потому что Гамлет написал свою пьесу. Полоний – свою. Также есть пьеса и у Горацио. И еще у Амалии. Да у каждого из обитателей замка есть своя пьеса! Нет своей пьесы разве что у Офелии – но она напишет свою тогда, когда ее унесет река. А пока герои пишут – каждый свою, – историю, зритель способен написать историю свою. О себе.



Пьеса Йорданова глубоко психологична и великолепно лексически скроена. Пожалуй, стилистика очень напоминает произведения Григория Горина. Впрочем, это неудивительно – оба драматурга творили в одно и то же время, когда «слова-слова-слова» еще имели свое исконное многозначное значение, а не были просто набором однозначных смысловых подпорок для авторской сверхзадачи.

Может быть, поэтому непрофессиональные актеры труппы «Театрального Яра» так органично смотрятся в каждой из ролей – просто все, что происходит с героями по-человечески понятно. Все это происходило с каждым из нас не раз. Может быть, не в замке Эльсинор, но где-то происходило – точно.

Когда-то актриса, совсем молодого еще театра «Глобус» Ольга Стебунова показывала зрителю, какой силой обладает женщина, если у нее есть ярко выраженная цель, а иллюзий уже нет. Сегодня, актриса «Театрального Яра» Неля Огнева рассказывает историю девочки, которая четко наметила себе дорогу на вершину. И упорно движется к ней – с той или иной степенью успеха, спотыкаясь о свои иллюзии.



Когда-то Евгений Калашник вспоминал на сцене о режиссере, который запутался в своих представлениях об истинном и мнимом. О человеке сомневающемся и думающем. А сегодня – нам говорят о безжалостном и упертом служителе Мельпомены( Петр Козловский), у которого нет времени на раздумья – потому что он мечтает только о своем звездном часе. 

Когда-то Палач в исполнении Анатолия Игнаткова был почти художником, творцом чужой судьбы. Его миссия была так же важна, как и миссия господина режиссера. Он был бессмертен, непреклонен и саркастичен. А сегодня он превратился в жалкую пародию на самого себя – упивающийся своей грязной работой субъект, сладострастно обнимающий орудие пыток(Евгений Поздняков ).

Когда-то Полоний в исполнении Владлена Кондрашова олицетворял собой высокую степень образованности и всю хитрость свиты любого короля. Всю сложность и неоднозначность роли придворного – который, как известно, на самом деле управляет страной. Сегодняшний Полоний (Артемий Синельщиков) все также хитер, но стал значительно ближе к народу. И философия его уже не интересует. Его интересуют вопросы попроще, поближе к земле.



В новой постановке пьесы Недялко Йорданова в режиссуре Константина Ярлыкова изменился и финал. Что поделать – времена уже не те, а эти.

Времена меняются, и люди меняются вместе с ними. Квартирный вопрос их ужасно испортил. Бесконечные ипотеки, знаете ли, освобождают в человеке все самое низменное и безобразное. А бродячие артисты – чем не люди? И пусть корона картонная, но все же это КОРОНА. А у кого корона – тот и пишет историю. 

Все меняется. Но только все так же уносит река памяти уснувшую Офелию туда, где нет больше никаких историй.

Светлана Фролова

Фото: Анна Золотова