«Аритмия»: долгая счастливая жизнь
В широкий прокат выходит одна из самых сильных картин года — трагикомедия Бориса Хлебникова «Аритмия». Она удостоена Гран-при«Кинотавра», а также приза Александру Яценко за лучшую мужскую роль. Режиссер лично представил свой фильм зрителям в новосибирском кинотеатре «Победа».
Социум делится на тех, кто сочиняет законы, и тех, кто обязан их выполнять. Чем аморфнее у индивида совесть, тем легче следовать предписаниям. Карьериста не волнует, что его деятельность не приносит блага человечеству в целом и человеку в частности. Зато он удобен государству как законопослушный гражданин.
Именно такой начальник пришел на станцию скорой помощи реформатором. Сказал: будем работать по-новому, неукоснительно следовать инструкциям минздрава. То есть тратить на вызов не более 20 минут, не успел откачать – бросай умирающего, рви когти дальше, и так всю дорогу.
Врач скорой помощи Олег заточен под другое. Редко кто бывает настолько на своем месте. Профессиональное выгорание ему не грозит, эмпатия – неотъемлемая часть работы. Движим инстинктом сохранения чужой жизни. Умеет моментально поставить диагноз и принять единственное верное решение, даже если оно противоречит обычному здравому смыслу. Держит абсолютную власть над ситуацией – от смешного до трагического. Когда на полном серьезе диктует взбрендившей старухе (Альбина Тиханова из Новосибирска) расписку «согласна на бритье головы», а в качестве плацебо дает пульку от детского пистолета. И когда спасает безнадежного ребенка. Девочка после удара током лежит на земле, задыхается и уже не дышит, еще мгновение, и придется констатировать смерть. «Она будет жить, она будет жить», — твердит мать, не то спрашивая, не то заклиная.Олег берет скальпель, «ты ненормальный», — ужасается напарник. А он просто знает, что так надо. Знает, и всё, остальное не имеет значения.
Идеалист, высаживающий незабудки на проезжей части. Поэт, витающий над чистым листом бумаги. Артист-импровизатор на сцене. Парашютист в свободном парении. Музыкант, который ловит божественное послание и переводит на ноты. Ходит по краю, нарывается на неприятности, бросается на шефа (Максим Лагашкин), а тот спокойно дает ему сдачи и легко сбегает по ступенькам на свой этаж. Лестница в кадре оператора Алишера Хамидходжаева ведет вниз.
Талантливый человек не может быть талантлив во всем. В какую-то одну сферу, ну, или полусферу, улетают его сила, энергия, харизма, и его не хватает для всего остального. В личных отношениях Олег – инфантильный ребенок, профан, недоумок. Даже если любит. Даже если любит свою жену Катю. Никак не врубается, что ей нужно, какие такие галактики ее притягивают, почему больше невозможно так жить. Бормочет: ты мне нужна, но я не такой тебе нужен, я всю жизнь буду работать на скорой помощи, никакой карьеры, никаких денег… Из нее рвется долго сдерживаемый вопль, она с остервенением жмет на сигнал, бросает руль, выскакивает из машины, и столько отчаяния и безысходности здесь, столько боли. Редкий тип женщины, которой нужны не златые горы. С сексом них все в рядке, если вы заподозрили.
У Звягинцева, с которым сравнивают Хлебникова, — тотальная нелюбовь и вселенский холод, и лишний ребенок довеском. У Хлебникова — любовь и продирание друг к другу через дебри пустоты, а ребенка вообще-то нужно планировать, тем более они оба врачи. Детей пока рано. С самими собой бы разобраться. Самые близкие люди учатся слушать друг друга не на вербальном уровне, хотя и на вербальном не всегда получается. Простой диалог становится сильнее высокопарных объяснений. Просто надо сначала выспаться… Просто надо поговорить… Стоят, обнявшись, во дворе, она лохматая, в пижаме, в наброшенной наспех куртке, он слабый, жалкий, помятый. Спазмы в горле от этой беспомощности, от нежности, от сбитого дыхания, от осеннего неуюта, от первого снега, залепившего лобовое стекло, и врач выскакивает из скорой помощи, и руками раздвигает пробку, и солнце пробивается сквозь хмарь и хмурь.
Режиссер говорит: все правда, так и было, делали финальный кадр пробки с документального ролика, выложенного на ютубе. Вообще всё правда в этом фильме. Всматриваешься в их лица, вслушиваешься в их голоса, ощущаешь, как невозможно жить в этом мире, если в тебе осталось что-то живое. Но другого мира нет, а омертвевать противно.
Можно было написать, что главный герой очень предсказуем, если его играет Александр Яценко. Из фильма в фильм переходит тип Иванушки-дурачка, тщательно, но тщетно пытающегося изменить мир. В «Долгой счастливой жизни» того же Бориса Хлебниковагерой, отстаивая фермерское хозяйство от коррумпированных чиновников, всех разогнал, перебил, поубивал, и остался один в чистом поле. В«Свободном плавании», как пишет пресса, «в роли аутичного провинциального недотыкомки мир увидел и полюбил человека-василька с рассеянной харизмой». Реалии различны, а характер тот же.
Минуточку! Характер тот же, а проявления иные. Он же настоящий герой, этот вечно поддатый парень в кудряшках. Герой нашего времени показан без иронии, но и без пафоса, которого вечно сторонится Борис Хлебников. Врач из тех, в ком катастрофически нуждается планета, но мы же понимаем, что бесплатной медицины не бывает.
Режиссер на встрече со зрителями в кинотеатре «Победа» сказал, что видел у актеров перевоплощение только на сцене. Кино – другая стихия. В кино ему нужен актер, способный максимально раскрыть свою собственную личность.Пусть актеры играют самих себя, если им есть, что играть. Александра Яценко, с которым у него далеко не первая работа, взял в «Аритмию» безо всяких кинопроб. Ирину Горбачеву утвердил потому, что ей, одной из многих претенденток на роль Кати, на пробах удалось показать нечто иное, чем женскую стервозность, обостряющуюся при разводе. Они органичны в кадре, как и вся команда, предельно внятны, оставляют в подтексте больше, чем в тексте, а весь фильм, в отличие от картин Андрея Звягинцева, вызывает неистовое желание жить. Доброе кино, как его называют критики? Вряд ли. Потому что жить не по силам.
Яна Колесинская
На фото: кадр из фильма «Аритмия»